Сын продюсера подыскивает дом для реабилитации создателя группы «На-На» и его бывшей жены — подробности на нашему сайту
— Бари, все наслышаны, что вы уже давно собираетесь сдать квартиру отца, чтобы оплатить его лечение. Правда, пока этого так и не произошло. В чем сложности?
— Просто до середины августа в ней кино снимается, а с первого сентября будем сдавать. Но пока еще никто денег не принес, потому что залог за нее полмиллиона и за первый месяц — полмиллиона. То есть классическая схема сдачи. Ну и плюс вознаграждение риэлтору будет. Я воспользовался его услугами, так как у меня времени нет — я сейчас занимаюсь реабилитацией отца. Нахожусь в Калининграде, уже посмотрел четыре дома, которые можно переоборудовать для реабилитации отца и матери.
— То есть вы планируете поселить вашу маму и отца в один дом?
— Да. Но самое главное, чтобы были изолированные помещения. Если папа хочет побыть один, чтобы мама его не доставала, если мама желает — чтобы папа ее не доставал. Потому что они как-то не ужились в свое время, и сейчас будет неожиданностью такое воссоединение семьи. Хотя, глядишь, разведется с Шукшиной, женится на маме…
Еще один важный момент: найти такое помещение, где можно было устраивать анимацию. Чтобы у отца голова восстановилась, ему нужно начать заниматься продюсерской деятельностью, которой он всю жизнь и занимался. То есть имитировать эту работу. Нужен большой зал, где можно давать концерты маленьким группам, небольшим ансамблям, устраивать показательные выступления. Но такое помещение найти достаточно сложно. Самая большая сложность в деньгах, потому что те дома, которые мне нравятся, стоят порядка 400—500 тысяч рублей в месяц в Калининграде. Бешеные цены. В прошлом году до коронавируса они стоили 150—200 тысяч. Просто сейчас все едут отдыхать либо в Сочи, либо в Калининград, на Балтику. Ну и еще нужен персонал, который его будет обслуживать, а это порядка 350 тысяч рублей. В итоге выходит, что содержание отца и матери у меня выйдет порядка 750 тысяч рублей в месяц. Но если даже отцовскую квартиру мы сдадим за 500 тысяч, а мою за 85, ну пусть за 100, 600 тысяч рублей не будет хватать для того, чтобы гарантированно содержать родителей в Калининграде. Поэтому я ищу вариант, который подходил бы по цене и по качеству. Учитывая, что в августе он будет еще находиться в Москве, в психиатрической клинике, я очень надеюсь, что в сентябре цены здесь упадут раза в два, и у меня все срастется.
— То есть реабилитация и жизнь Бари Каримовича будет проходить не в клинике, а в доме?
— Ну да. Просто сделать из дома реабилитационный центр нельзя, это без лицензии незаконно. А чтобы идти по такому формату, нужно найти жилье для папы и мамы с выездной медицинской помощью. Они будут там находиться под присмотром специалистов круглосуточно, при этом в любой момент им окажут необходимую медицинскую помощь. Таким образом мы просто создаем папе и маме идеальное место для проживания. Организация, которая готова предоставить медицинскую помощь, уже есть.
— А кому пришла в голову эта интересная идея — воссоздать для Бари Каримовича прежнюю жизнь?
— Это больше моя придумка, наверное. Я сам давно занимаюсь исследованием работы мозга человека. Я считаю, что таким образом нейронные связи должны восстановиться. Это моя личная инициатива, которая врачами была поддержана. Я консультировался с докторами из частных клиник, они сказали, что это отличная идея, но не как замена медицине, а как дополнение, которое повысит скорость его восстановления. У нас в России мало кто этим занимается. В Кащенко, конечно, потрясающие врачи с точки зрения медицины — когда папе нужны лекарства, профессиональная помощь врачей. А если нужно уже восстанавливать человека, вся система реабилитации стариков у нас почему-то заточена на комфортное умирание. Но эта не та старость, которая должна быть у папы и мамы. А вообще я хочу, чтобы папа еще и восстановился, потому что если у него хотя бы частично улучшится память, он вернется к своему профессиональному функционированию.
— То есть надежда на восстановление есть?
— Вероятность его поправки была процента два, но сейчас я бы дал уже процентов 30. То есть в пятнадцать раз выросли шансы на самостоятельную жизнь, когда он сможет, как минимум, сам за собой ухаживать, самостоятельно творить, что ему нравится, неся за это ответственность. Когда закончится медикаментозная помощь, у него должны будут снова сформироваться нейронные связи, чтобы он начал снова заниматься той деятельностью, которая была.
В настоящий момент операционная память у него отсутствует, но мы с ним очень хорошо поговорили недавно. Он помнит людей из далекого прошлого. У отца так называемая лоскутная память. Правда, ни одного человека, который появился в его жизни в последние два года, кроме моей дочки, он не помнит. Грубо говоря, событие, которое ему запомнилось за этот период: у него родилась внучка. Он рассказывает, мол, я вообще не понимаю, что происходило за эти годы. Говорит: «У меня на дворе сейчас 2018-й год».
— А то, что женат на Лидии Федосеевой-Шукшиной, он помнит?
— Ну он ее знал и раньше. Правда, он искренне считал, что они развелись, потому что ему этот брак очень не нравился в последнее время, еще до того, как он попал в больницу. Когда Лидия Николаевна стала себя чувствовать плохо и фактически из-за своей деменции очень сильно начала папу подставлять, он долго думал на тему того, надо ли ему впрягаться за жену, когда она сама выбирает дочь и предает его в этом плане. Он долго размышлял над этим, а потом мы всей семьей сели и обсудили: зачем тебе решать задачи Лидии Николаевны, когда она тебя об этом не просит? У тебя, к тому же, есть своя внучка, своя невестка, своя семья, которая тебя не видит, потому что ты вечно в работе. И мы решили забыть о всех Шукшиных — пускай Бари Каримович занимается своей семьей, которая его любит, а не чужой семьей, которая хочет от него избавиться…
